Posted on and Updated on

Червь нетерпения

Червь нетерпения — так я называю тебя, мой маленький скользкий друг. Ты сидишь в каждом втором из нас, если не в каждом первом. Ты можешь до смерти засигналить зазевавшегося автомобилиста, чтобы сэкономить каких-то сраных 20 секунд, но этим же вечером ты спустишь в унитаз вечности 2-3 часа из нашей жизни, заставляя смотреть никчемный сериал. Нет, ты оцени масштабы своих деяний — там мы готовы убить человека за то, что он загородил нам на 20 секунд дорогу, а здесь мы готовы убить 2 (два) драгоценных невосполнимых часа собственной жизни на какую-то белиберду. Ты Червь, а мы слуги твои click here to investigate. Убить бы тебя, да где уж нам, человекам.

Posted on

Твердеет и холодеет

Я часто жалуюсь самому себе, что, де фильмы уже не те. Нет хорошей, крепкой, жизненной истории. А если и будет — нет хорошего и понятного языка, чтобы донести это до замороченного информационным бумом современника. Нет того, нет этого.
А где-то в скобках, в настройках по умолчанию, таится совсем иная мысль. Это не фильмы стали хуже, нет. Это я изменился. Это меня уже не трогают крепкие хорошие истории. Это у меня там что-то в груди твердеет и холодеет с каждым годом. Время не меняется, брат-писатель. Меняюсь я. Не забывай об этом.

Posted on

Как бы курт, только жидкий

В Москве, помню, на сессии, иду мимо студентов, которые о чем-то жарко спорят. А народ там собрался, в основном, из российских миллионников, о таких городах поют в титрах передачи «Наша Раша». «Ой, погодите!» — кричит кто-то. Оборачиваюсь. «Скажите, вы же из Средней Азии? У вас там самый распространенный напиток называется айран, правда ведь? А что он напоминает по вкусу?» Я делаю невозмутимое лицо: «Айран — это как бы курт, только жидкий.» Иду дальше. «Да, погодите же!» — раздается отчаянный голос. — «А что тогда напоминает этот ваш курт?!» «Студенты…» — свысока ворчу я, не оборачиваясь. И гордо удаляюсь.

Posted on

Когда музыкант стареет, в его произведениях исчезает стремление к сексу

Когда музыкант стареет, в его произведениях исчезает стремление к сексу. Появляется идеальный ритм, некое ощущение духа времени, музыкант начинает мыслить, наконец, свободно. А вот соловьиного стремления понравиться самкам больше нет. Перед тобой разворачивается красивая до небрежности нотная картина, в которой не хватает какой-то сущей мелочи — примитивного гитарного наигрыша, рваной гармоники, зацикленного аккорда… Под который хотелось бы безумно и восторженно плясать.

Posted on

Вечный древнеегипетский звук

Читаешь историю древнего Египта и понимаешь, что ничего, собственно, в нашей жизни за последние три тысячи лет не изменилось. Вот на сцену выходит Рамзес III, и долгим печальным взором оглядывает вверенную ему богом Ра страну. Жрецы — это вроде как современный олигархат. Жиреют от золота, владеют прессой, дежурно прославляют фараона, но всадить в него отравленную стрелу очень даже не прочь. Continue reading «Вечный древнеегипетский звук»

Posted on

Огоньки

Я заканчиваю роман, в котором обычные честные люди попадают в страшные жуткие миры. И каждый из этих обычных честных людей раздвигает тьму своим слабым светом. Весь текст — островки блуждающих огней. Им нельзя объединяться, этим огонькам, от единства их свет не становится ярче. Каждому нужно нырять в свой персональный омут.
Если меня когда-нибудь спросят, ЧТО такое человек, или КТО такой человек, я лучше покажу: выключу свет, достану зажигалку и начну чиркать-чиркать-чиркать. Приговаривая: вот один, вот одна, вот еще…

Posted on

Наша реакция на красивое, высокое и белоснежное…

Когда нам втирают:
— о высокой цели,
— о разборчивости в людях,
— о незыблемых принципах,
— о верности идеалам,
— о поступательном движении вперед —
мы немедленно делаем вывод, что кто-то просто делит бабло, и никогда, как правило, не ошибаемся.

Posted on

О баунти хантерах

Помните британскую, а затем и американскую судебную практику выпускать преступника под залог? Казалось бы, до чего докатились в мире чистогана — легализовали возможность бегства от суда с помощью вполне официальной суммы денег.
На самом деле все оказалось намного проще и эффективнее: деньги, которые подсудимый оставлял суду, чтобы выйти на свободу под залог, не являются собственностью суда, и тем более, не идут в государственную кассу. Continue reading «О баунти хантерах»

«   1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 67 68   »