Неизвестно, кому и зачем понадобилось в это хмурое туманное утро сводить их вместе на узкой дорожке, но произошло то, что произошло. Два человека, разные настолько, насколько могут быть разными люди на этой земле, столкнулись на железном мостике, причем один из них рухнул на колени, а второй испуганно вскрикнул.
Любому, кто хоть изредка гуляет вдоль шумной речки, наслаждаясь чудесными видами Терренкура, известно это место. Достоточно вообразить, как проходишь мимо большого пруда, и шагаешь по дорожке, минуя столбики с указателями высоты над уровнем моря. Под ногами уже задрожал упругий железный мостик, выкрашенный зеленной масляной краской, и взгляд упирается на высохшее дно Алматинки, где виден каждый камушек… И тут кто-то резко качает мостик, да так, что дух захватывает!
Вот примерно такие чувства испытала пожилая Загипа Султановна, когда оглянулась на звуки шагов и увидела крупного человека, лет тридцати, занимавшегося пробежкой в столь раннее утро. Не дожидаясь, когда он приблизится, она вернулась к созерцанию камешков, и вдруг услышала гулкий стук. Мужчина, наверное, споткнулся и упал. Когда она обернулась второй раз, то увидела его уже рухнувшим на колени. Правой рукой он удерживал себя от столкновения с холодным железом, а левой судорожно хватался за перила моста.
— О, господи! – вскрикнула от неожиданности женщина.
Одета она была очень легко, благо собиралась только прогуляться вниз, до проспекта, а там автобусом добраться до дома. Уже лет пять, с тех пор, как вышла на пенсию, она появлялась здесь каждое утро, делая пробежки и занимаясь гимнастическими упражнениями.
Правда, если чувствовала себя не важно — а такое случилось именно сегодня — то просто шла пешком по крутому спуску, благо и автобусная остановка была рядом.
Она смотрела на мужчину, ожидая, что он бодро поднимется с колен и продолжит свой бег, но тот болезненно застонал и съежился, показав женщине свою круглую блестящую от пота лысину на макушке.
«Ушибся, наверное! – подумала Загипа. – Ударился коленной чашечкой…» Насколько болезненным бывают травмы колена, она знала не понаслышке, потому как в детстве и в юношестве занималась спортивной гимнастикой. Но, через секунду-другую, продолжая наблюдать за утренним незнакомцем, поняла, что с человек заработал нечто посерьезнее, чем банальный ушиб.
Кстати, звали мужчину Осман Кадир, и то, что произошло с ним, было для него самого полной неожиданностью. Осман был одним из тех турецких топ-менеджеров, которые прибыли в Аламаты на волне строительства крупных банков и финансовых групп. Местный бизнес в очередной раз столкнулся с резкой нехваткой управленческого персонала, и ринулся искать начальников по всему свету.
Осману город вроде понравился, хотя на первых порах он никак не мог привыкнуть к местным дорогам и к местной, естественно, пище. Ему выделили отдельный кабинет, с видом на горы, приставили переводчика, и наделили немалыми полномочиями в плане управления банковскими активами.
Пожив так пару-тройку месяцев, менеджер вполне освоился и решил даже перевезти сюда жену. Друзья и коллеги показали ему окрестности, втянули в проверенные воскресные маршруты, включая езду на каток или в сауну, и жизнь Османа на этой окраине мира стала налаживаться.
Впрочем, что-то тревожило финансиста, особенно в последнюю неделю. Нет-нет, да и кружилась голова, а еще — незаметно, исподволь — накатывал странный холодок, будто кто-то распахивал перед ним дверцу холодильника. Не успевал Осман и глазом моргнуть, как холодок пропадал, и невидимая дверь беззвучно захлопывалась.
Что могло быть причиной этих ощущений, Осману было неведомо. При других обстоятельствах, он, конечно, взял бы пару дней отгула и отправился к своему врачу. Но привычный круг знакомых, нажитый с годами в далеком Стамбуле, был недосягаем, а работы в эти весенние деньки выпало на удивление много. Одним словом, Осман решил заняться своим здоровьем чуть позднее, когда выйдет в отпуск и отправится на родину. К тому же, он тайно надеялся, как и все нормальные люди, что нездоровье рассосется само собой, мало ли что бывает в его возрасте.
Вот и не рассосалось, видимо. Он хрипло дышал, чувствуя коленками ребристый неровный железный пол. Перед глазами маячили женские ноги, в толстых коричневых колготках и туфлях на низком каблуке, но он чувствовал, что не сможет сейчас выговорить и слова.
— Что с вами?! – услышал он голос женщины.
— Х-х-хе-е-е… — выдавил из себя Осман, пытаясь поднять голову.
— Что вы сказали? – пролепетала бедная Загипа Султановна.
— Х-хе… — опять захрипел Осман и окончательно сник, гулко боднув головой железную перекладину.
— Ой, вызовите кто-нибудь скорую! – тонко заверещала Загипа Султановна, оглядываясь по сторонам. Она ясно помнила, что еще минуту назад, до этой фатальной встречи на мосту, кругом была уйма народу. Помнится, мимо с шорохом проехал велосипедист, затем пробежала странная парочка, одетая в тонкие обтягивающие костюмы, как у лыжников. Потом, была дама с коляской, а за ней прогулочным шагом проследовал бодрый старичок в вязаной шапочке. Но сейчас, оглядываясь назад, или бросая взгляды на серую извилистую дорожку впереди себя, она вдруг поняла, что находится здесь совершенно одна. А рядом хрипит мужчина, какой-то иностранец, судя по иссиня черным вьющимся волосам и резко побледневшей лысине на макушке. Волосы у наших-то местных мужчин всегда жесткие и прямые, а уж лысин не бывает и подавно.
На иностранце была яркая красивая спортивная одежда, хорошо подогнанная к его крупному развитому телу, а в правой руке тонкой гранью блеснул дорогой на вид мобильник.
Загипа Султановна приблизилась к нему, совершенно не представляя себе, как надо вести себя в таких ситуациях. Наконец, она решилась и ухватила лежащего за плечо, стараясь разогнуть скрюченное тело. Куда там, мужчина словно окаменел. Его выпученные глаза налились кровью, и с каждым разом дыхание слабело, будто он решил заснуть на этом холодном весеннем воздухе.
— Сердце что ли?! – вдруг прогудел кто-то за спиной.
Женщина обернулась и увидела молодого парня в широкой бесформенной футболке, одетой поверх кофты с длинными рукавами. Он равнодушно смотрел на нее сверху вниз, разминая губами розовую жвачку. Как ни сторонилась Загипа Султановна этих молодых наглых ребят, бесцельно шатающихся по утрам вдоль речки, но она обрадовалась этому прохожему.
— Ой, не знаю! – просипела она, поднимаясь на ноги. – Он упал на моих глазах!
Парень присел на корточки, и нерешительно потянулся к одежде бедного турка. Он расстегнул ему костюм, чтобы облегчить дыхание, затем похлопал по щекам.
— Надо звонить в скорую, — сказал он минуту спустя, видя, что принятые меры не дали никакого результата.
— Может, ему надо искусственное дыхание сделать?! – нерешительно проговорила женщина, глядя, как побледнело лицо мужчины. Над его аккуратно выбритым лицом еще струилось облачко пара, но глаза словно успокоились, перестали удивленно таращиться в небо. Он больше не хрипел, и вообще был явно далек от этой холодной весенней речки, и двух людей, склонившихся над ним.
Парень в ответ пожал плечами, не зная, что делать. И тут его взгляд упал на разжатые пальцы финансиста, в которых покоился дорогой изящный телефон. Парень взял его двумя руками, словно боясь уронить. Повертел в руках, понажимал на клавиши, пока что-то не пискнуло, и не загорелся изумрудным огоньком экран с надписью «Pathword».
— Алло! – заговорил парень, прижав телефон к уху. – Алло!
Загипа Султановна, кажется, немного успокоилась, и отошла в сторонку, видя, что хоть кто-то разделил с ней ответственность за лежавшего перед ними человека. Ожидая, когда парень дозвонится до станции скорой помощи, она принялась разглядывать поверженного недугом иностранца. Его левая рука, с густыми вьющимися волосами на запястье, свесилась за край моста, а правая лежала у самого уха, будто застыв в нелепом приветствии. Загипа Султановна от этой безрадостной картины и вовсе сникла, с ужасом осознав столь ожидаемую всеми нами метаморфозу жизни: вот еще минуту назад человек бодро двигался вдоль речки, а сейчас уже лежит на холодном железе, и никто не знает, жив ли он, и что с ним случилось…
«Надо ему под голову что-то положить,» — подумала она жалостливо, и только шагнула в сторону менеджера, как вдруг увидела странное облачко над его лицом. Нет, это был не утренний пар, и не мартовский холодный туман, нет. Она наклонилась, чтобы разглядеть получше, и ясно увидела две плотные сферические массы, как бы нехотя выползающие из глаз человека. Чуть подрагивая, сферы распухали, пока не соединились в один единый шар. Сквозь его плотное дымчатое содержимое можно было увидеть предметы, особенно по краям сферы, где дымка была слабее. А в самом центре содержимое сгущалось настолько, что напоминало скорее жидкость наподобие молока, чем бестелесное облачко.
— Посмотрите-посмотрите! – заверещала Загипа Султановна, оглядываясь на паренька.
Но тот, увлеченный разговором, словно не замечал ее криков.
— Да! Да! Наверное, сердечный приступ… – говорил кому-то в трубку, рассеянно поглядывая себе под ноги.
— Вы видите?! – пыталась женщина привлечь его внимание. – Видите?!
Сферическая масса тем временем медленно отделилась от лица менеджера. Правда, кончиком она еще держалась за его нос, но верхняя часть вытянулась наподобие веретена, как огромная капля растительного масла, брошенная в воду.
Загипа Сулатновна замерла, наблюдая за этим чудом, и вдруг совершенно неуместно зашептала что-то себе под нос. Никогда с ней такого не было, чтобы она причитала, или ворчала вслух, но сейчас почему-то заговорила сама с собой, тихо и страстно, словно набираясь смелости перед решительным поступком. Потом, многие часы спустя, она попытается вспомнить свой нечаянный бред, и ничего не сможет выудить из своей памяти; ничего, кроме странного чувства очищения, облегчения, полной отрешенности.
Продолжая бормотать, она приблизилась к лежавшему финансисту, вытянула руки навстречу дымчатой сфере, и разом погрузила в нее пальцы. Не останавливаясь на достигнутом, ткнулась глубже, шевельнула всеми фалангами, словно осваиваясь в новой среде, и вдруг принялась энергично заталкивать этот пузырь обратно вниз, к спящим глазам турка, в то место, откуда сфера и появилась. Она не чувствовала дыхания парня за спиной, когда тот закончил говорить по телефону и приблизился к ней, совершающей какие-то пассы над больным человеком. Она хватала молочный дым, упругий как тесто, и месила его, месила и прижимала к глазам человека. И белая масса послушно уходила в черные зрачки, беззвучно стекала в них, как воронку, пока не исчезла окончательно.
— Что вы делаете? – пробормотал парень, когда все было кончено.
Загипа Султановна одернула руки, и бессмысленно осмотрелась.
— Не знаю… – выдавила она, поднимаясь на ноги.
Парень странно посмотрел на нее, затем перевел взгляд на лежавшего ничком человека.
— Вы что, умеете делать искусственное дыхание?
— Не знаю… — механически повторила она.
Парень с интересом посмотрел на ее руки, и собрался что-то сказать, но не решился. Лишь расстегнул карман на куртке человека и вложил туда его собственный мобильник.
— Диспетчер говорит, что они подъедут со стороны Луганского… — прогудел он, словно извиняясь.
— Может, ему под голову что-нибудь подложить? – заговорила, наконец, женщина прежним голосом.
— Я спешу, если честно…
— Ой, идите, конечно, я здесь постою, — вырвалось из нее, хотя стоять здесь, над телом совершенно чужого человека, ей вовсе не хотелось.
Парень рывком поднялся и двинулся в том же направлении, куда и шел пятью минутами ранее. Впрочем, удалившись на довольно значительное расстояние, он оглянулся. Несколько долгих бесконечных секунд парень смотрел на нее, безвольно стоящую посреди моста, и вдруг задал такого стрекача, словно разбил мячом соседское окно. Загипа Султановна проводила его глазами, пока фигурка в нелепой широкой футболке не скрылась за деревьями.
Она простояла над телом менеджера еще минут десять, пока вокруг них не собралась приличная толпа людей, от бодрых спортсменов до пенсионеров, любящим пройтись вдоль речки свежим весенним утром. Бедный турок тем временем заметно порозовел и даже задышал, сначала робко, но с каждой минутой глубже и ровнее. Его глаза все еще странно глядели в небо, но Загипа Султановна могла поклясться, что они вздрогнули и затрепетали пару раз.
— Очухался, кажись! – проговорил кто-то из толпы.
Люди стали понемногу расходиться, видя, что ничего интересного больше не будет. А еще минут через десять подошли люди в белых халатах. Двое мужчин шли с носилками, а врач плелась следом, осторожно выбирая, куда ступить своими изящными туфельками.
Молча, даже не спросив ни слова у очевидцев происшествия, они погрузили мужчину на носилки и понесли через мост, в сторону улицы Луганского.
— А что с ним было-то? — спросил мужчина с грубым обветренным лицом монтажника-высотника, простоявшего дольше всех в ожидании развязки.
— Инфаркт! — ответил один из медбратьев.
— Ничего ужасного, жить будет, – добавила к сказанному врач, закрывая массивный медицинский чемоданчик. – Если, конечно, не устанем тягать такую тушу два квартала…
Толпа понятливо рассмеялась, а врач поднялась и пошла за своими людьми. Но, глянув на лицо Загипы Султановны, вдруг остановилась.
— Женщина, вы себя хорошо чувствуете? – спросила она, поправляя очки.
Загипа Султановна вздрогнула, и еле заметно отшатнулась, боясь выдать свои мысли. Перед глазами до сих пор витала дымчатая масса, упругая и теплая на ощупь. Она хотела сейчас открыть свои ладони и показать их людям, и спросить: «Что это было, люди? Что я сотворила?!» От этого мучительного желания выяснить, что же произошло с ней на мосту, что за туманную массу она сминала, и возвращала обратно в тело человеческое, ей вдруг захотелось в туалет, и она даже явственно представила себе, как садится под первый же попавшийся на глаза кустик, и с наслаждением выдавливает из себя всю тяжесть этого холодного утра….
— Нет, все нормально! – попыталась она улыбнуться, пряча руки за спину.
Врач шевельнула тонкими рисованными бровями и молча удалилась. Медбратья с носилками оказались уже на противоположной стороне речки, и она торопливо засеменила за ними.
Впрочем, представление на этом не закончилось. Удалившись от моста шагов так на двести, медики неожиданно остановились. Было видно, как они разом опустили носилки. Один из них склонился над турком, который слабо поднял руку, привлекая их внимание.
— Я же говорил — очухался! – опять произнес кто-то из заметно поредевшей толпы, и люди снова ответили смехом.
Медбрат, тем временем, торопливо побежал обратно, на секунду остановился перед врачом, что-то сказал и двинулся дальше, к мосту.
— Подождите! – крикнул он людям, когда те растеклись уже вдоль речки, кто вниз, кто через мост. — Больной говорит, что у него был сотовый телефон! Верните, пожалуйста, если кто взял!
— Ему жизнь спасли, а он о телефоне печется, буржуй! – язвительно выдал какой-то пенсионер, бодро вышагивая спортивным шагом.
Загипа Султановна подошла к медбрату и сказала:
— Телефон мы вернули, у него в кармане лежит!
— А-а, понятно! — кивнул медбрад и побежал обратно.
Загипа Султановна долго смотрела ему вслед, а в ушах звенел и звенел старческий голос: «Ему жизнь спасли… Ему жизнь спасли… Ему жизнь спасли…»
Она подняла руки и пошевелила пальцами, точно так же, как в тот раз, когда погрузила их в эту странную сферу. И впервые за утро улыбнулась. Кажется, она поняла, что же она сотворила, и от этой мысли стало легко и покойно.

© 2009 Рустам Ниязов